Оценить послевкусие фестиваля мы попросили московских критиков: помощника художественного руководителя по литературной части тетра им. Вахтангова, председателя жюри «Моста дружбы» Людмилу Остропольскую и театроведа Александру Лаврову.
- Людмила Евгеньевна, по-вашему, есть у фестиваля свое лицо?
- Знаете, я наблюдала многие театральные фестивали страны. Сейчас принято считать так: если показано один-два хороших спектакля, значит, фестиваль состоялся. На некоторых же просто впадаешь в отчаяние…
Но над «Мостом дружбы» сияет какая-то охранительная звезда. Конечно, не все спектакли были превосходны. Но всякий раз, когда я сюда приезжаю, две-три работы запоминаются навсегда. Сохраняется надежда, что в городах, удаленных от Москвы, творческая жизнь не замирает.
Сегодня очень остра проблема драматургии: пьесы пишут массово, но вот их качество… Я вхожу в экспертный совет театра Вахтангова, и, увы, я чаще прокурор, а не адвокат этих произведений. Хороших современных пьес все меньше. Вот и этот фестиваль прошел неровно, случались просчеты. И все же «Мост» подарил нам художественные открытия. Для меня таким открытием стала «Гроза» Островского, поставленная молодежным театром из Уфы. Считаю также очень достойным спектакль «Преступление и наказание» театра из Чебоксар. Еще раз убедилась, сколь хорошая, профессиональная труппа работает в театре Константинова.
Порадовал Марийский ТЮЗ, участие которого в фестивалях ранее было скромным. И вдруг они такой ернический, веселый, такой задорный поставили спектакль «Про Федота-стрельца»! Он состоялся во всех ипостасях: и в оформлении, и в костюмах, и в очень азартном исполнении. Немудреная чтецкая пьеса вдруг обрела зрелищный объем.
Нужно пропеть осанну и Сергею Московцеву, который организовал фестиваль безупречно. Все были прекрасно размещены, накормлены и обласканы. Каждый вечер приходило обсуждение спектаклей, что очень важно. Ведь театры приезжают на фестиваль для общения. Все эти «капустники», это такой праздник! Мы сегодня живем однообразно, праздники бывают редко. И когда их создают, честь и хвала людям, которые кладут на это свои силы.
- Александра Ильинична, вопрос об актуальности классики, наверное, вечен. Тем более сейчас, в век безумного ритма жизни, когда все уже переселились в виртуальную среду, общаются в соцсетях… И вдруг – Островский, «Гроза». Это – совместимо?
- Когда в финале Катерина произносит последний монолог и уходит, чтобы броситься в Волгу, она оказывается среди молодых людей, одетых в костюмы, вполне соотносимые с нашим временем. Мною это было воспринято, как гибель целого молодого поколения. Возможно, нынешнего. Режиссер Ирина Зубжицая показала пример, какой современной может быть классика. Для меня речь здесь, скорее, не о догмате домостроя в семейных отношениях, а о вечном конфликте: закона и порядка – и стремления к свободе. То, что сейчас мы наблюдаем в виде уличных митингов и т.д. Какую бы партию мы ни поддерживали, но чувство тотально наступающей политической, социальной и духовной несвободы мы все на себе ощущаем.
- Вы считаете, они об этом хотели сказать?
- Они хотели сказать об очень многом. И в том числе об этом. Чем отличается хороший спектакль от плохого? Он наращивает смыслы. Может, речь шла просто о любви, о том, что любовь невозможна в несвободе. Но и любовь, кстати, здесь играется виртуозно, что очень редко бывает в театре. Это чувство артисты не изображают, а переживают на сцене. И вот так, с множеством смыслов, этот спектакль получился еще и мощным социальным высказыванием, залпом актуального искусства.
- Один из гастролировавших в Йошкар-Оле артистов признался: отличные у вас зрители! Как ни играй, все равно в финале встают, хлопают…
- Да, на фестивале зрители аплодировали стоя, даже когда спектакль этого, быть может, не заслуживал. Но надо сказать, что даже в не самых удачных спектаклях были заняты замечательные артисты. Это вообще характерно для провинциального театра: у вас очень много хороших актеров…
- …которых неправильно используют?
- …которым нужен настоящий, умный режиссер. Вообще, ваш фестиваль, он такой домашний, сердечный. Существуют же фестивали-выставки, выставка достижений театрального хозяйства, грубо говоря, куда приглашаются уже проверенные спектакли. А бывают фестивали-конкурсы, фестивали-общение, фестивали-мастер-классы, когда актеры видят работы друг друга, обсуждают. Артисты очень зоркие люди, они указывают друг другу на ошибки иногда чаще, чем критики. Это полезно. У вас живой фестиваль. Это праздник, и не только для участников, но и для города – зал был полон.
- Людмила Евгеньевна, а по-вашему: то, что у нас «уникальный по доброжелательности» зритель, это хорошо?
- А знаете, хорошо. Я всегда предпочитаю улыбку скукоженному в злобной гримасе лицу. Даже если эта улыбка, может быть, слишком щедрая. Но это благодарность за труд. Хотя, да, порой труд этого не заслуживает… Я однажды пришла во МХАТ на «Дядю Ваню» очень известного режиссера. И ушла после первого акта. На вопрос «Почему?» сказала: «Я хорошо знаю книгу. А кроме пересказа содержания здесь не происходит ничего. Мне незачем следить. Скучно».
Вообще, мы что-то часто говорим об актерах в превосходной степени. Кто звезда? Смазливая девочка, которая играет любовную историю? А наши сериалы? Я не могу смотреть ни один сериал больше двух минут. Эта стрельба, эти измены, сюжет по одному лекалу. А мы раздаем похвалы: «звезда», «гениально»… Да Боже мой! Гениальным был Смоктуновский, был Евстигнеев, даже, порой, Кваша.
- Из молодого поколения вам вообще никто не интересен?
- Почему? Есть замечательный артист Машков, есть хороший Женя Миронов. Есть Марина Неелова, талант высочайшего класса. Но они не гении, они просто хорошие артисты. А гении рождаются раз в сто лет. Слово «гений» очень ответственное слово, а мы живем сейчас в мире без ответственности – и в поступках, и в оценках.
- Людмила Евгеньевна, так каков он, уровень провинциального российского театра?
- А он разный. Как разный и уровень театров московских. Когда ты можешь на Тверской улице зайти в один театр, второй и… уйти с глубоким разочарованием. А можно спуститься в какую-то студию и получить совершенно неожиданное откровение. Каждый театр – это вообще особое государство.
Ошибка считать, что зрительные залы можно наполнять комедией. Да, можно. И они наполняются. Но это бессмысленная затея! Мы переживаем сейчас очень серьезный культурный кризис. И в литературе, и на телевидении, которое просто разрушает нравственность. Я вовсе не отношусь к тем, кто кричит: давайте вернем цензуру. Но должны же быть какие-то табу, понятия, что «это – недостойно».
А когда я вижу дурного качества бесконечные комедийные шоу, вижу, как на примитивный юмор откликаются тысячные залы, то думаю: Боже мой, это же великий русский народ. Народ, у которого есть Чехов, Толстой, Достоевский, Бунин, Куприн, Пушкин, Лермонтов… Были… Если на литературу нам дают два часа в неделю, это катастрофа. Многие даже не догадываются о существовании этой могучей доминанты русской культуры…
О происходящем мы можем сожалеть. Но я не знаю, как это исправить. Безусловно одно: об этом надо кричать. И я прокричала. Спасибо.
