Брат
…Будущий блестящий юрист, авторитет которого перешагнул рамки республики, родился в глубинке, в селе Микряково, что на горномарийской стороне. В семье было три сына, Евгений был средним.
«У нас была мужская, деревенская семья: четыре мужчины в доме и одна вечно занятая, обложенная тетрадками мама, – вспоминает младший Васютин, Михаил, ныне министр культуры Республики Марий Эл. – Никаких нежностей. Зато в сложные моменты жизни ты всегда чувствовал поддержку – не на словах, в поступках».
Мама трудилась учителем в школе, отец, 25 лет отработавший председателем сельсовета, пользовался огромным авторитетом у земляков. Наверное, от отца в генах оказалось лидерство. Евгений с детства был первым: в спорте, школе, среди друзей, в музыкальной группе…
Отец рано ушел из жизни, и на старших братьев-погодков легла ответственность за семью. За младшего.
«Я был поздним ребенком, за мной ухаживали, оберегали, – вспоминает Михаил Зиновьевич. – Братья меня носили в буквальном смысле на руках. У горномарийских крестьян такие есть корзины, плетеные, для картошки. Это была моя персональная карета: братья брали ее с обеих сторон и таскали меня. Тогда же колясок в деревнях не было…»
Такое трепетное отношение к брату Евгений Зиновьевич пронес через всю жизнь. Он был больше чем брат. Как отец. Опекал его и в молодые годы, когда вместе учились в Казани, и держались друг друга в этом большом городе. Брат пытался даже перевести младшего к себе, на юридический. Но решили, что три юриста в семье – это уж слишком.
Опекал и взрослого. В непростые девяностые, когда младший брат возглавил культуру республики, он часто заходил к Евгению Зиновьевичу, в те годы уже федеральному судье, за советом. И какие бы важные дела у того ни были, он отодвигал их в сторону, объяснял.
Брат поддерживал не просто морально – материально. В 98-м, после дефолта, зарплату народу не выдавали по полгода, даже министрам. Жена такой же бюджетник, в семье двое маленьких детей. Вопрос: на что жить? И вновь выручал брат. Не приходилось даже просить. Наоборот: помогал сам, под разными предлогами…
Профессионал
Мы хоть и столица, но – признаемся себе – городок мало заметный в масштабах России. И любое событие, прозвучавшее на Поволжье, а то и страну, а паче того человек, ставший событием, – это повод для гордости. Наша гордость – люди, покорившие более сильных соседей, которые издавна смотрят на нас этак сверху вниз.
В 2007 году Евгений Зиновьевич был приглашен в Казань, возглавив Федеральный арбитражный суд всего Поволжского округа. Как один из сильнейших юристов страны, вошел в Совет судей России. А до этого он так организовал дело в Йошкар-Оле, что другие города нам завидовали.
И дело это – Арбитражный суд Марий Эл. Евгений Зиновьевич стоял у истоков системы арбитражных судов, это на его плечи легли тяготы создания качественно нового, самостоятельного органа государственной власти.
В 1992 году Евгений Зиновьевич стал первым председателем Арбитражного суда РМЭ, создав его, по сути, с нуля. До этого здесь был Госарбитраж из пяти работников. Он сам набирал коллектив, привлекая грамотных юристов из самых разных сфер.
Он учитывал не только профессиональные, но и личные качества. И практически ни в одном человеке не ошибся. Сейчас его дело продолжает коллектив из более чем ста человек.
Очень энергичный, целеустремленный – вспоминают о нем коллеги. Человек кипучей энергии, он успевал все. И за свои неполные шестьдесят сделал столько, сколько другие не успевают за девяносто. Ни разу не позволил себе опоздать на работу, показывая пример отношения к делу.
При этом он не был обычным трудоголиком. Можно хоть ночевать на работе и… завалить дело. Евгений Зиновьевич был блестящим организатором. Без суеты, без лишних собраний он так отладил механизм, что тот работал как часы, где все делали одно дело – и не за страх, за совесть. Так что вечером он так же пунктуально покидал работу – и к семье. А семья для него – это святое.
…Он был легок на подъем. Васютину, 11 лет возглавлявшему Арбитражный суд РМЭ, позвонили: надо поднять Арбитражный суд в Ульяновске. Ответ был кратким: «Надо помочь? Еду!» Суд в Марий Эл и правда работал с точностью швейцарских часов, и он мог оставить его со спокойной душой. Чтобы идти дальше – в жизни и профессии. Перемены не страшили, он не боялся уйти в новый коллектив, в другой город, оставить насиженное место. Движение, развитие – его ориентир.
После четырех лет в Ульяновске – приглашение в Казань. Всеобщее признание. Вручение медали «За заслуги перед судебной системой Российской Федерации». Указ Президента РФ – за большой вклад в укрепление законности и многолетнюю добросовестную работу – о присвоении звания «Заслуженный юрист Российской Федерации».
Характер
Он обожал свое дело. Говорил так: «Если не любить свою работу, лучше не работать вообще». При всей специфичности его профессии особую романтику можно увидеть и здесь. «Знаете, на что это похоже? – объясняют его коллеги. – Мы здесь решаем задачи особые, с массой неизвестных. У нас что ни день, то ЕГЭ. Причем вариантов ответа нет, как и подсказок».
А ведь работа еще и ответственная. Арбитражный суд нередко становился ареной имущественных схваток серьезных игроков, и ставки были высоки, речь шла о суммах со многими нулями. Однако председатель горой стоял за своих, не позволяя давить на судей никому, невзирая на посты.
«Мы себя чувствовали уверенно, знали, что он нас всегда поддержит и защитит», – говорят его сотрудники. И только позднее они узнавали, на каких коврах ему пришлось отстаивать их право судить по закону и совести. «Никто не должен быть выше закона», – эту заповедь Евгений Зиновьевич чтил истово. Он, как громоотвод, принимал молнии на себя.
Странно, но высокие посты за столько лет его абсолютно не испортили. Наверняка же замечали, общаясь с начальством, что многие смотрят на вас как на челядь, а говорят через губу? Евгений же Зиновьевич был ровен со всеми – будь то его заместитель или рядовой специалист. На свое пятидесятилетие он пригласил весь суд. Это все равно как если бы директор завода пригласил на праздник все предприятие.
Удивительная для начальника человечность. Он сопереживал, если у сотрудника случалось несчастье. Не отделывался стандартными тремя днями «на похороны» – поддерживал словом и делом.
При этом и мягким его не назовешь. Скорее строгим, принципиальным. Но – объективным. Строгость всегда была по делу: если карал, то за ошибки. И не «стрелочников», а виновных. Потому никто на «оргвыводы» не обижался: знали – заслужили. Любая власть уважаема, если она справедлива. А у него чувство справедливости было обостренным.
И еще: нет ни одной фотографии, где он без улыбки. Он улыбался всегда. Человек удивительно позитивный, что крайне важно для микроклимата в коллективе. Он входит в кабинет, и тебе хочется улыбнуться в ответ. И не потому, что он – твой начальник. Понятно, что у каждого из нас свои проблемы. Но, кто-то носит эти проблемы на своем лице и грузит ими окружающих. А кто-то держит их внутри, при себе. Это высшее чувство такта.
Друг и отец
Наверное и поэтому у Евгения Зиновьевича очень много друзей. Люди к нему тянулись. Человек самодостаточный, он никого не «грузил». А к нему, наоборот, можно было прислониться. Он заряжал своей положительной энергией. В любой компании всегда был в центре.
О круге его общения можно было судить в день прощания: на панихиду съехались друзья, коллеги, знакомые из самых разных регионов страны. Приехали коллеги не только из Поволжского округа, но и из Волго-Вятского, хотя в последнем он не работал уже девять лет. Но – помнили, ценили, любили.
При всей легкости на подъем, тяге к перемене мест, готовности сорваться в другие земли, где нужна его помощь, у него всегда было теплое отношение к малой родине.
«Несмотря на сильную занятость, он, где бы ни работал, почти каждые выходные приезжал сюда, – рассказывает Михаил Зиновьевич. – Я сейчас тоже все острее чувствую тягу к родным мессам. В молодости рвешься из дома, а сейчас… В деревне же как: родительский долг считается исполненным, если ребенок получил высшее образование и уехал в город. Тогда хотелось вырваться, а теперь тянет назад. Наступает период в жизни, когда многое переоцениваешь. Через это прошли все. И старший брат, который вернулся в село и живет с мамой. И Евгений, который часто приезжал в отчий дом…»
«Он был не барин совершенно. Статус, значимость начальника – ему на это было начхать, – продолжает Михаил Васютин. – Притом, что сам был непритязателен, своей семье старался давать только лучшее. У него приемная дочь, которую вырастил как свою, сын, внуки. Семья держалась на нем, он все делал ради родных».
Трагедия
К родным и ехал 9 июня Евгений Зиновьевич из Казани, когда его автомобиль у Зеленодольска попал в ДТП. Машина выехала на встречку и врезалась в МАЗ. Он торопился в Йошкар-Олу, где его ждали на дне рождения родственника.
Девять дней врачи боролись за жизнь Евгения Зиновьевича. Он скончался в реанимации. Ушел из жизни на взлете, в самом расцвете сил, полный новых идей и планов. Ему было всего 59…
20 июня в Йошкар-Оле прошла церемония прощания с Евгением Васютиным. Почтить его память пришли многие известные люди. Глава Марий Эл Леонид Маркелов возложил поминальный букет, выразил слова соболезнования и поддержки вдове и детям. Отпевание усопшего в Воскресенском храме Йошкар-Олы провел сам архиепископ Иоанн.
Особенно запомнились последние слова на панихиде: «Гражданин России, достойный сын марийского народа Васютин Евгений Зиновьевич закончил свой жизненный путь. Пусть светлая память о нем сохранится в наших сердцах»…
